В этой главе описывается процедура объявления богом вождя асов Одина-Игга. Один был отнюдь не единственным из земных владык, объявивших себя богами, не первым и не последним из них. После него в писанной истории живыми богами становились египетские фараоны, Александр Македонский, римские императоры и разные другие личности калибром поменьше. Живым богом до сих пор является для тибетцев Далай-Лама.
- Ты пойми! – Один горячился, стараясь убедить Локи. – Первые боги тоже были сначала людьми - ясно, не простыми, а героями и вождями. Но мы ведь с тобой тоже и герои, и великие вожди! - И кто же сделает нас богами? - Да мы сами. Наши великие деяния. - Ты что же, совсем не веришь в высшие силы? - Почему же, верю. Думаю, что в мире и на самом деле существует какая-то высшая сила, которая создала все, что мы видим. Но она давно уже не вмешивается в земные дела, предоставляя действовать нам самим. - А в судьбу ты веришь? - Это сказка для простолюдинов и слабаков. Могучий человек сам создает свою судьбу. - Но бывают же случаи, когда никакая твоя сила не поможет. Например, потоп или снежная лавина. - Умный человек сумеет предвидеть любые опасности. Вот мы асы ходим по склонам гор на лыжах, и ничего, а другие чаще всего, не имея нашего опыта и соображения, попадают в лавины. - Хорошо. А в счастливую судьбу ты веришь? - Вот в нее верю. Я верю, что родился под счастливой звездой, разумным и сильным. И вот благодаря этому я уже стал великим вождем, а теперь стану еще и богом. - Неужели ты совсем не боишься своего Тира? Он ведь может тебя наказать за грешные слова и даже мысли. - Поздно нам с тобой бояться, Локи. Мы уже с тобой столько наделали грехов, что боги трижды должны были бы нас уничтожить. А мы живы и процветаем. Значит, счастье на нашей стороне, и мы не должны его упускать из-за бабьих страхов перед несуществующим. - Нет, скажи! – никак не мог успокоиться Один, хотя Лока уже перестал ему возражать. - Чем я хуже Ньёрда, которого ваны считают своим живым богом? Чем я хуже жрецов Тьяци, которые говорили от имени своего бога? И чем я хуже твоей Ангрбоды, которую дари именуют Махи (Богиня)? Ты не слышал, что там на востоке в горах Гимлы живет народ, который считает богиней какую-то маленькую девчонку? Чем я, наконец, хуже этой девчонки? - Ну, кое-кто из этих живых богов умеет творить чудеса. - Не все же. А кроме того я тоже умею, и скоро ты это увидишь. Нет! Более того! Ты должен мне в этом помочь!
Такой разговор происходил между великими вождями накануне прибытия снизу паломников. Дожди уже кончились, и почти четыре сотни эрана и индов, а также небольшое число ванов из разных племен переправились через Священную реку, которая в будущем получила в память деятельности Одина название Луткух (Грабеж Высокого). Одновременно с северо-востока через перевал Овир сюда же подходили буришки во главе со своим вождем, сыном Одина Бальдром. Их было тоже не меньше двух сотен. Так что в случае битвы асы могли рассчитывать на их помощь. Но Один рассчитывал победить возможных противников и взять с них дань вовсе не силой оружия, а святотатственным обманом. Он решился выдать себя за нового бога. Этот замысел он вынашивал давно и давно исподволь готовился к грандиозному представлению, которое должно было произвести нужное впечатление не только на ариев и ванов, но и на самих асов. Они тоже должны были поверить в то, что их вождь – бог, а сами они божественное племя. Отчасти морально асы уже готовы были к такому перевороту в своем сознании. Их постоянные успехи в бою рождали чувство превосходства над всеми этими слабаками ариями. А умелая дипломатия Одина, взявшего в заложники вождя ванов, которые чуть не победили асов в войне, уверила их, если не в физическом, то в умственном превосходстве и над этим сильным, но таким простоватым народцем. Полное подчинение и обращение в рабов при помощи постоянного террора таких могучих на вид турсов; провозглашение Бальдра вождем буришков; начавшееся с помощью Локи подчинение всего Эран Вежа их контролю – все это убеждало асов в том, что они рождены для власти над миром. А отсюда уже недалеко и до самоощущения божественности. И все же нужен был еще какой-то зримый, поражающий воображение знак Провидения, доказывающий и им самим и всем чужим их высшую природу.
Для предстоящего представления Один подготовил трех преданных «своих дочерей» из числа валькирий: Скёгуль, Герскёгуль и Скульд. Выбрал он их не только из-за преданности ему, но и из-за их имен. Несмотря на весь свой скепсис относительно роли богов в жизни людей, вождь асов тоже был не свободен от суеверий. Правда, более всего он верил в свое Счастье. Но именно поэтому он углядел в именах избранных девушек верное предвещание своего успеха. Они были как бы предназначены для той роли, к которой он их хотел подготовить. Девушки-валькирии должны были изображать богинь судьбы. Древние Аудны [от исландского auðna (судьба)] глубоко почитались асами. Подобным богиням поклонялись также ваны, эрана и инды. Явное повеление богинь судьбы вряд ли кто-то решится оспаривать - таков был замысел Одина. Этих общеиндоевропейских богинь обычно было три. Каждая отвечала за какой-то период жизни человека. Старшая из них олицетворяла начало жизни, средняя – средину, младшая - конец. Могло быть, впрочем, и наоборот. Как истый скальд Один переосмыслил и имена девушек и имена богинь с помощью причудливых хейти (поэтических эпитетов). Первой из своих актрис он присвоил имя Урдум [от urðum (было)], поскольку ее имя Герскёгуль означало «Выступившая вчера» (Gær Skögul). Она должна была изображать богиню прошлого. Кроме того, имя Урдум было созвучно названию священной реки, на которой, готовилось представление. Второй была Скёгуль (Skögul - Выступающая). Один назвал ее Верданди (Становление). Он должна была изображать богиню настоящего. Третьей была Скульд (Долг). Ее Один не стал переименовывать. По его мнению, имя этой девушки было в самый раз подходящее и многозначительное. Она должна была изображать богиню будущего, в котором следовало платить. Всех трех Один обучил сначала выкрикивать присвоенные им хейти-имена, а потом по паре слов на языке ариев и ванов, для которых это представление, собственно, и готовилось. Молодым асам, которые совершенно не понимали чужих языков, он собирался позднее разъяснить все сам и так, чтобы это было для них приемлемо. Тех же, кто всё понимал, нужно было подготовить и переманить на сторону своего замысла заранее.
Сцену для представления тоже надо было подготовить заранее. С этой целью Один отправил всех четырех своих телохранителей – Хугина, Мунина, Фреки и Гери – к самому большому водопаду на речке Урд. Что они там делали, не знал никто. Хугин и Мунин стояли на страже и никого близко не подпускали. Заметили все только, что здоровяки Фреки и Гери вернулись к кострам мокрые, точно одетые купались в холодной воде. Заметили также, что сам Один уходил куда-то вместе с Хугином, самым умным из своих телохранителей, на целые сутки. Вернулся закутанный в меховую мантию по самую шею, точно больной. Это было в тот день, когда к Асгарду подошел Бальдр со своими рыжими буришками. Один встретился с ним и долго говорил. Потом ушел, поручив ему и Тору лагерь. У водопада приказал выставить сильную заставу и сложить два огромных костра и еще две вдвое большие кучи дров про запас.
К ариям Один послал Локи, чтобы он уговорил тех не спешить к своим алтарям, а дождаться приглашения асов. Арии согласились подождать. Им было чрезвычайно любопытно: чувствовалось, что назревают какие-то необыкновенные события. После обеда к ним прибежал гонец, молодой буришк, и передал вождям, что паломников уже ждут у водопада для какого-то очень важного сообщения. Вожди посовещались с Локи, и он убедил их, что идти вперед безопасно. Тем не менее, паломники приготовили на всякий случай оружие и только потом снялись со стоянки. К водопаду они подошли, когда начало смеркаться. Заметив ряды асов и буришков, арии и ваны остановились немного ниже водосброса. Из принесенных с собой дров зажгли свои небольшие караульные костры, чтобы к ним не могли подобраться в темноте. Все стояли в глубоком молчании. Слышался только монотонный шум водопада, да изредка потрескивание угольков в кострах,
Но вот раздались мерные удары в большой барабан буришков, который они принесли с собой, звуки которого можно было слышать в горах на многие километры. Завыли длинные гималайские трембиты. По этому сигналу воины-асы подожгли факелами два громадных костра по обоим берегам водопада, и он засверкал, как в лучах солнца. Тогда по левому берегу Урда, на котором и стояла толпа паломников, им навстречу из темноты двинулась высокая фигура, закутанная в мантию с капюшоном, сделанным из головы огромного волка. Человек шел, сутулясь и опустив голову. Локи запалил факел и поднял его как раз в тот момент, когда человек в мантии в двух десятках шагов от толпы ариев выпрямился. Из черной тени под капюшоном ярко засверкал единственный синий глаз. Толпа охнула. Многие догадались, кто перед ними. Одни задрожали от страха, другие, вспомнив давние обиды, схватились за оружие. - Стойте, утихните! – раздался громовой голос Игга. – Не с битвой пришел я к вам ныне, а с миром и словом от имени великих богов! Ныне и сам я становлюсь богом, и не в силах вы повредить мне острым лезвием! Смотрите!! Один приблизился, распахнув мантию, и в свете факела стоящие впереди увидели страшную картину. Бок человека был разворочен, и из кровавой раны торчал кусок его печени. - Подойдите! – приказал Один грозным голосом. Но никто не решился этого сделать. И не в последнюю очередь потому, что заметили, как из темноты выдвигаются еще четыре фигуры с дротиками в руках. Тогда Один позвал своего друга-сообщника: - Подойди тогда ты, брат Лока, и отщипни кусок от моей печени. Снеси его своим людям, и пусть они убедятся, что это моя настоящая печень и моя настоящая кровь. Девять дней назад я принес себя в жертву богам, пронзив себя копьем. Девять дней после этого я висел в петле, повешенный за шею. Хугин, покажи им петлю, из которой ты меня сегодня вынул. И можете взглянуть на мою шею. На ней след этой самой петли. Но вот я стою перед вами на своих ногах! Лока, как было условлено, подвел Одина ближе к первому ряду ариев, отщипнул пальцами у них на глазах от куска печени кабана, который был всунут в разрез кожи на боку аса и пришит жильными нитками. Передав кусочек печени в руки вождя одной из групп паломников, Лока сразу же закутал торс Одина в мантию, но обнажил шею, чтобы всякий мог своей рукой убедиться в реальности на ней довольно отчетливой странгуляционной борозды. Это постарался Хугин, которому Один доверил крепко, хотя и не до смерти придушить себя петлей. Люди толпились возле Одина, стараясь коснуться его шеи, в то время как Лока, вроде бы невзначай загораживая друга, мешал им залезть руками под мантию. Кроме того, и Лока и телохранители Одина, подошедшие почти вплотную, внимательно следили, чтобы кто-нибудь из ариев не попробовал исподтишка проверить вождя асов на бессмертие своим кремневым ножом. Закончить это рискованное обследование помог крик того самого вождя паломников, который получил кусочек печени: - Она настоящая! – завопил он изо всех сил. – Это действительно печень человека, печень Аги! Можно было подумать, что вождь и в самом деле когда-то пробовал человеческую печень. Но печени свиней и людей по вкусу сходны. И все теперь столпились возле этого человека, трогали кровавый кусочек пальцами и после этого подносили пальцы ко рту, не решаясь, по большей части, лизнуть кровь своим языком. Воспользовавшись сутолокой, Лока помог Одину оторваться от наиболее рьяных искателей истины. И тот двинулся ближе к водопаду, прикрываемый сзади своими телохранителями. И еще не успели отзвучать вопли паломников, как вновь раздался громовой голос новоиспеченного бога: - Воззрите на свидетельство моей правоты! Услышьте голоса богинь судьбы, присланных с вершины горы Меру! В этот момент, когда подброшенные в огонь костров дрова, вспыхнули особенно ярко, из струй водопада выступили три женские фигуры в белых блестящих мантиях. Это Скёгуль, Герскёгуль и Скульд вышли из ниши позади потока, которую выкопали для них Фреки и Гери. Девушки были одеты в мантии из оленьих шкур, вывернутые мехом внутрь. Кожа шкур была вычищена до белизны. Благодаря этим мантиям с капюшонами девушки не замерзли и даже не промокли. К тому же у них с собой был небольшой мех с квасиром, которого они глотнули перед выходом, чтобы голоса их были звучней. - Я Былое! – выкрикнула Герскёкуль-Урдум на арийском языке, и ее пронзительный голос полностью заглушил звон водопада, эхом многократно отдаваясь от склонов гор, – Игг-Один есть бог! - Бог! Бог! Бог! – отозвалось эхо. - Я Настоящее! – выкрикнула еще громче Верданди-Скёгуль. - Повинуйтесь Аги! - Я Будущее! – завопила Скульд, чуть не сорвав голос. – Жертвуйте Аги-Одину! - Одину! Одину! Одину! – отозвалось эхо. После минутного молчания Герскёгуль опять выкрикнула: - Я Былое! Лока – друг Игг-Одина! За ней выкрикнула Скёгуль: - Я Настоящее! Лока велик! Завершил церемонию истошный крик Скульд: - Я Будущее! Повинуйтесь Локе! - Локе! Локе! Локе! – отозвалось эхо. Затем те же выкрики были повторены на языке ванов.
В этот момент вдруг заволновались буришки. Многие из них бросились к водопаду и там, падая на колени, выкрикивали во весь голос «Норны! Норны!!». Туда же и с теми же криками ринулись и ваны-паломники. Наверно они вбежали бы даже в воду, если б по команде бдительного Бальдра группа асов с копьями не бросилась наперерез им вниз с косогора и не преградила бы дорогу обезумевшим. - Что они там кричат? – спрашивали молодые асы, не понимавшие языка ванов, у асов-ветеранов. – Почему они кричат «лжецы»? [На языке асов «нарны» означало «лжецы»]. - Нет, - отвечали ветераны, отчего-то хмурясь, - Они кричат «норны». Так называют водяных дев, дочерей их водного бога Нырея. [Автор полагает, что до сих пор не истолкованное учеными имя «Норны», которое относилось к женщинам, восставшим из глубины источника Урд, родственно, скорее всего, литовскому слову nerove (русалки); родственно оно также и славянским словам «нырять» и «нора»; оно было заимствовано асами из языка ванов.].
Следом за ванами на колени стали падать и паломники-арии. Они протягивали руки вперед и вверх и вразнобой выкрикивали: «Аги! Аги! Великий змей Аги! Бог! Бог!». Многие асы заметили, что первым на колени, подавая пример своим соплеменникам, встал Локи.
Увлеченные общим порывом начали падать на колени и сами асы. Они тоже выкрикивали: «Бог! Бог! Один НАШ Бог и НАШ великий Вождь!». При этом они делали особое ударение на слове «наш». В душе каждого аса в этот момент росла гордость за то, что именно их вождь оказался предметом такого удивительного поклонения прочих народов.
Один поднялся на возвышенность подле водопада и, воздев руки к небу, приветствовал уверовавших в него неофитов-приверженцев. Время от времени он начинал говорить, и когда шум немного утихал, произносил по нескольку слов на разных языках о величии или милости богов, не забывая упомянуть в одном ряду с ними и себя. После этого следовал новый бурный всплеск воплей.
Между прочим, Один призвал паломников почтить богов возлияниями. Это вызвало взрыв восторга. Паломники всегда имели немалый запас священного напитка - браги. Почти каждый имел с собой бурдюк с водой, в который бросались найденные по дороге ягоды, разжеванные дикие яблочки и корешки. Вся эта масса со временем начинала бродить. Кроме индивидуальных бурдючков жрецы попарно несли на шесте еще и свой большой бурдюк или глиняный горшок, в котором готовили брагу по своему особому рецепту для общего употребления во время главных обрядов. Призыв Одина послужил поводом для откупоривания, прежде всего, личных запасов каждого. Люди отхлёбывали из бурдюков и вновь принимались орать с удвоенной силой.
Общий крик продолжался до тех пор, пока не прогорели огни больших костров возле водопада. Отдельные выкрики слышались и позже, когда племена расселись у своих малых костров и начали пить жреческое. Напрасно некоторые жрецы пытались спасти свои емкости с сомой, хаомой, бузой, пивом – в разных племенах брага называлась по-своему. Все сильно опьянели, так как для религиозных церемоний, жрецы готовили свои напитки, добавляя в них некоторое небольшое количество сока ядовитых растений и грибов. Многие пустились в пляс. Другие затянули песни, и эти песни отнюдь не всегда были гимнами богам. Еще через час все или почти все впали в тяжелый хмельной сон.
Закончив свою миссию, «норны», как и было им приказано Одином, опять удалились в свою нору за водопадом. Там они допили квасир, закусив куском специально запеченного для них по особому рецепту нежного мяса козули. Вывели их оттуда, когда погасли огни костров, Хугин и Мумин. На всякий случай мантии девушек были на этот раз вывернуты мехом наружу.
На следующий день к полудню все проснулись с тяжелыми головами. Между тем, от Одина явились вестники, которые предложили паломникам сегодня же пройти к своим святилищам и совершить положенные обряды. На вопрос, нельзя ли повременить, отвечали, что таков приказ Игга и воля прочих богов. Кряхтя и поругиваясь, паломники встали на ноги и потянулись вверх по долине Урда. Вскоре они узрели Одина. Новый бог сидел на возвышении в торжественной позе и с голым торсом. След от веревки Хугина на его шее уже побледнел, и кусок печени кабана из разреза на боку удален. Один приветствовал каждую новую группу паломников и объяснял, что раны его заживают божественно быстро именно потому, что он теперь стал богом. Между прочим, беседуя, он часто называл по именам вождей паломников и даже их жрецов. Секрет всеведения Игга заключался в подсказках Мунина, который, обладая замечательной памятью на лица и имена, накануне собрал эту информацию, слоняясь среди пьяных богомольцев. Заканчивая краткую беседу с очередной подошедшей группой, Один великодушно предлагал паломникам небольшой бурдюк с пивом для их церемонии возле своего алтаря. В ответ он ожидал от них ценного подарка или, лучше сказать, жертвы ему как богу. На то, что ему нравится та или иная вещь, Один намекал, начиная ее хвалить. Намек понимали, и вещь жертвовалась. Отказать никто не решался, в том числе и потому, что неподалеку от Одина стройными рядами с оружием наготове стояли воины-асы, и вид у них был намного свежее, чем у паломников, потому что они накануне, выполняя строгий приказ своего вождя, к приготовленному пиву не притрагивались. Чуть подалее толпились также вооруженные буришки во главе с Бальдром. Добравшись до своих родовых алтарей и кое-как совершив положенные обряды, паломники обнаруживали, что пиво Одина было жидковато. Однако оно позволяло похмелиться, и облегчение, полученное вследствие этого, тоже можно было приписать божественности Великого Змея Аги. Тем не менее, обобранные паломники не стали слишком долго задерживаться в сретении нового бога. Буришки тоже оправились к своим хижинам. И вскоре асы, оставшись в безопасном одиночестве, смогли устроить большой пир на свой вкус с большим количеством пива и мяса из ледяного склада, подготовленного для них буришками и указанного им Бальдром.
Бальдр тоже временно задержался возле отца. До начала пира к Асгарду также подошли его мать и жена с сыном, сопровождаемые избранными телохранителями из асов и буришков. Один церемонно-любезно приветствовал Фригг, ставшую, по его словам, супругой бога и тоже богиней. С большим удовольствием пообщался с внучком Брезом и был ласков с невесткой Нанни.
Когда на пиру все уже порядком захмелели, Один поднявшись со своего седалища с рогом пива в руке, торжественно объявил, что с этого времени все асы – божественное племя, а его родные, близкие и друзья могут, как и он, тоже считать себя богами и общаться с ним запросто, как и прежде. Весть о том, что в Священной долине поселился новый бог Аги, он же всем известный вождь забияк-асов Игг-Один, разнеслась по всему Эран-Вежу и Гандкарве. Паломники, уже побывавшие там предупреждали всех, кто пожелает в будущем, посетить алтари предков, брать с собой побольше подарков для этого бога, потому что он жаднее всех прочих богов вместе взятых.
Этот сайт предназначен для тех, кто увлекается загадками истории и в первую очередь истории славян, а также для тех, кто интересуется актуальными вопросами российской и мировой экономики, и ещё немного юмора. Александр Козинский перепробовал в своей жизни массу профессий. Много лет был простым рабочим, потом инженером-металлургом, экономистом-аналитиком (кандидат экономических наук, автор книг по фундаментальным вопросам экономики, работал в Администрации Челябинской области, был экономическим обозревателем ряда областных и федеральных СМИ). Серьёзно занимался социологическими опросами в составе челябинского социаологического центра "Рейтинг" под руководством профессора Беспечанского. Воглавлял областной избирательный штаб генерала Лебедя.
В настоящее время находится на покое, имея досуг свободно писать о том, о чём раньше мог говорить лишь в кругу друзей.
Этот сайт предназначен для тех, кто увлекается загадками истории и в первую очередь истории славян, а также для тех, кто интересуется актуальными вопросами российской и мировой экономики, и ещё немного юмора. Александр Козинский перепробовал в своей жизни массу профессий. Много лет был простым рабочим, потом инженером-металлургом, экономистом-аналитиком (кандидат экономических наук, автор книг по фундаментальным вопросам экономики, работал в Администрации Челябинской области, был экономическим обозревателем ряда областных и федеральных СМИ). Серьёзно занимался социологическими опросами в составе челябинского социаологического центра "Рейтинг" под руководством профессора Беспечанского. Воглавлял областной избирательный штаб генерала Лебедя.
В настоящее время находится на покое, имея досуг свободно писать о том, о чём раньше мог говорить лишь в кругу друзей.