Продолжение повести-фэнтези. В этой главе рассказывается о том, как укреплялась и управлялась империя асов, о завоевании Нуристана, объясняются некоторые сказания Старшей Эдды, и некоторые мифы нуристанцев, выявляются общие персонажи обеих мифологий.
Продолжение в разделе "Романы об Атлантиде"
С окончания первой битвы на Маг Туиред, как называли ее ваны, или битвы на поле Вигрид, как называли ее асы, утекло еще несколько лет. Это были годы высшего расцвета империи Одина. На востоке асы считали своей границей берега моря ётунов (турсов), живших на территории современного Синдзяна у подножья хребта Ятунчи. Главными здесь считались вождь турсов Хюмир и его воспитанник сын Локи Бала-Ормунганд. На западе владения асов простирались до хребта Фироз-кох, который асы называли Трудхейм (Страна силы). Власть эта, правда, была эфемерной. Осуществлялась она лишь насилием. Отсюда и название области. Главным сборщиком дани в этих краях был Тор, но ему так и не удалось покорить целый ряд здешних племен. Дань асам платить согласились племена дари, жившие к северу от Пянджа и ваны племени луди, жившие вплоть до озера Ой-Сива. Собирать дань с лудей поручено было Фрейру. В основном, в виде дани у лудей брали мед - и сырой и перебродивший. Фрейр собирал дань также и с белых альвов – иранского племени, потомки которого, спустя века стали называть себя альванами и аланами. Белые альвы, которых обирал Фрейр, обитали на хребте Альбурз в Бактрии. Но были и другие племена белых альвов, жившие в районе гор Эльбурс к югу от Каспийского моря, и жившие на Кавказе. Южнее Фрейра в горах располагался участок Улля, пасынка Тора. Его данниками были местные эрана. Если Фрейр собирал дань летом, то Улль зимой. Среди асов он считался непревзойденным лыжником.
В отличие от ванов долины Пянджа ваны Гандкарвы не считали себя данниками асов. Однако они довольно охотно откликались на призывы Бреза, вождя кашмирских ванов, если он звал их на помощь против Фир Болг. И им нравилось, что Брез всячески демонстрировал свою независимость от Асгарда. Каждый год Брез затевал с асами и их подданными свару из-за охотничьих участков. Для разрешения этих споров он каждый раз в августе водил на поле Вигрид лучших воинов из ванов Кашмира и Гандкарвы. Ваны, однако, не могли бы даже и представить, что такое поведение Бреза полностью санкционировалось Одином. Великий вождь асов считал полезным тренировать своих воинов в бою с самым сильным из возможных противников своего племени. Кроме того, в этих будто-бы «мирных» схватках-соревнованиях специально выделенные бойцы-асы как бы случайно убивали тех из ванов, которых Один и Хеймдалль считали наиболее опасными для власти и авторитета Бреза. Погибали в этих боях и асы. Так что и Вальгалла и Сессрумнир постепенно наполнялись все новыми и новыми обитателями-эйнхерниями. Был еще один момент, который Один считал позитивным. На эти турниры с каждым годом собиралось все больше и больше зрителей-паломников. И не только асов и ванов, но и ариев. И все они несли с собой богатые дары, так как без оплаты на трибуны никого не пускали. Но плату с ванов неизменно собирала Фрейя, которая на нее содержала весьма внушительную дружину из лично ей преданных воинов-ванов.
Хеймдалль считался в Кашмире вторым по значению вождем после Бреза, но на самом деле именно он был главным доверенным лицом Одина. Именно Хеймдаллю поручил бог Игг заведовать новым святилищем ванов у подножия горы Нанга-Парбат. История возникновения этого святилища была такова. Как-то один из ванских друидов по имени Криве спросил Одина, почему он все-таки разрушил храм турсов и ванов на горе Вахан. Ас не растерялся и тотчас ответил, что сделал это по приказу самого Тьяци-Тевса. Великий бог поручил ему это сделать, так как сам уже давно перебрался в более достойное его величия жилище на горе Нанга-Парбат, которая иначе называется Тиамир или Диамир (Мир богов). Об этом также давно знают старейшины эрана, которые всегда считали жрецов-турсов с горы Вахан мошенниками. Дошло до того, что лет тридцать назад эти мошенники начали сами от имени бога делать детей приходящим к ним апсарам. И этим они окончательно разгневали Тьяци. Последними из настоящих детей лично бога Тьяци, зачатых на Вахане, следует считать Ньёрда и…. Тут Один вовремя прикусил себе язык и назвал Нанни. - А Скади? – хитро прищурясь, спросил Криве (этот жрец давно подкапывался под авторитет Ньёрда). - Скади была дочерью главного жреца Тьяци! – нахмурившись, отрезал Один. - Помнится, вы убили его и, верно, за его мошенничества? – продолжил допрос Криве. – Вот только не понимаю, почему вы пригрели у себя его дочь, да еще и выдали ее за нашего Нуаду Нертя? - Девушка была не виновата в прегрешениях своего отца, а мы асы – народ справедливый! – напыщенно отпарировал Один. – К тому же мы не хотели убивать и его. Это был несчастный случай. Он случайно упал в огонь. Все же мы сочли себя отчасти виновными в том, что Скади осталась без мужской поддержки. Поэтому и предложили ей на выбор любого из нас в качестве мужа. Но она сама выбрала Ньёрда, который в это время гостил у нас в Кринге. Заметь, жрец, она выбрала его, не видя его лица. Можно сказать, по воле богов. - Да-да! Я слышал эту историю! – хохотнул Криве. – Благодарю тебя, бог асов, теперь я знаю все. - Нет, не все! – Один очень сердился на себя, потому что не подумал об этой проблеме раньше. – Услышь сам и не забудь передать своим коллегам, что бог Тевс повелел мне учредить у подножия его горы новое святилище. Вы будете в нем служить. А строить и охранять его я поручаю своему сыну Хеймдаллю, которого вы отныне должны именовать титулом Страж Богов! За это вы будете отдавать ему половину всех подарков, какие станут приносить вам паломники!
Вскоре после основания нового храма Тьяци, усилиями Бреза и Хеймдалля была завоевана и область Нуристан. Ее обитателями были несколько смешанных родов. Три рода были помесью эрана и ванов. Их звали нури (светлые). И три рода были помесью индов с балохами (их звали юш – восточные или красные за цвет кожи). Между двумя этими родовыми группами время от времени происходили стычки. Однажды отряд нури, во главе которого стояла дева-амазонка Живуд, пробирался по стране юшей. Вдруг они заметили группу воинов, купавшихся в озерке-старице реки Нечдара. Дозорным нури показалось, что это купаются юши. Живуд решила напасть на врагов враслох. Однако купающиеся воины, как оказалось, выставили часовых, которые вовремя заметили опасность и подняли тревогу. Купальщики выскочили на берег, схватили оружие и, как были нагишом, дали отряду Живуд жесткий отпор. Несколько воинов Живуд было убито, а сама она попала в плен к рослому юноше с золотистыми волосами, ничуть не похожему на смуглых и черноволосых юш. Кожа у него и вправду была красной, но это был всего лишь летний загар. Тот юноша был Брез с отрядом ванов из Кашмира. Он со своими людьми пришел в Нуристан за «золотом и серебром», то есть за желтым и белым бериллом для наконечников своего оружия. Вскоре недоразумение выяснилось. Вражду сменила дружба и даже любовь. Живуд стала любовницей прекрасного Бреза. Она привела его на помощь родам племени нури, которые при поддержке асов и ванов Бреза истребили почти всех юш. Так от юшского рода прасун, например, осталось в живых всего семь мужчин. Примечательно, однако, что именно Брез не разрешил уничтожить всех юш поголовно. Как он потом объяснял своему деду, ему показалось политически неправильно избавить нури от всякой угрозы со стороны юш, чтобы нури покрепче держались за союз с асами. Своеобразную помощь оказал племени юш Хеймдалль. Со своими телохранителями он прошелся по стойбищам юш, там, где почти не осталось мужчин, и помог вдовам обзавестись младенцами. С тех пор он и получил прозвище Риджх (в мифологии потомков асов – Риг) от индийского «риджха» (соблазнять, удовлетворять). Детей, родившихся от этих временных брачных союзов, стали называть ашкун (сделанные асами). Впоследствии они составили среди нуристанцев особое племя. [В скандинавской мифологии Риг-Хеймдалль тоже «помогал» людям обзаводиться детьми. В мифах нуристанцев говорится о том, что бог Имра восстановил численность людей при помощи бараньей шкуры.]. Для укрепления своей власти в Нуристане Брез и Хеймдалль воспользовались тем обстоятельством, что местные жители в своей глуши ничего не слышали о смерти великого вождя Йимы. которого они называли Имра. И нури и юш одинаково почитали Имру, хотя знали о нем лишь по слухам. Узнав об этом, асы стали выдавать себя за слуг Имры. Наибольшим влиянием среди нури кроме амазонки Живуд пользовались сестры-апсары Нирмали и Крумай. Они были особенно искусны в заманивании коз. Сын Нирмали по прозвищу Багишт умел заманивать и более крупных животных, за что и получил свое почетное прозвище, означающее «Бог еды». Учитывая их влияние, Брез и Хеймдалль сделали главной среди нуристанцев Нирмали, которая получила от них титул Дисани (Госпожа). При этом Хеймдалль стал не то любовником, не то мужем Нирмали. В мифологии Нуристана есть легенда о том, что, что к Дисани воспылал страстью какой-то демон в образе барана, который, якобы, и был отцом бога Багишта. Багишт и в самом деле стал как бы пасынком Хеймдалля, но признавать аса своим «отцом» не слишком-то торопился. Поэтому Брез и Хеймдалль решили, что лучше всего отправить его в Асгард в качестве заложника. Сделать это удалось не столько насилием, сколько уговорами матери Багишта «погостить в центре мира». В дальнейшем Один выдал за Багишта асинью Бейлу (молодые люди и в самом деле полюбили друг друга) и тем крепко привязал к асам этого ценного знахаря и, возможно, будущего вождя нуристанцев. Вследствие этого, Багишта асы стали звать Бюггвер (Приймак – вселенный муж) [от bygg (заселять, вселять) и ver (муж)]. Багишт и Бейла каждую осень посещали Нуристан и участвовали в заготовке мяса на зиму. Бейла всегда с удовольствием свежевала туши быков, заманенных в пропасть ее мужем, отчего Локи однажды обозвал ее «грязной скотницей». Значительная часть этого мяса тут же засушивалась и доставлялась в Асгард, в том числе и с помощью упряжек яков. К Дисани после ухода сына Хеймдалль, который тоже часто покидал ее по своим делам, приставил для охраны семерых воинов ванов. Эти доверенные его наемники были обязаны не только защищать даму, но и по указаниям Бреза и Хеймдалля тайно убивать из луков разных смутьянов. В памяти нуристанцев они и доныне остались как семь убийц-паней. Никто, из страха перед асами, не решался им мстить. Заодно с Багиштом Брез отправил в Асгард и свою любовницу Живуд. Она тоже по осени посещала родину. Один ей поручил собирать дань с нуристанских женщин сушеными яболками. Эти яблоки сначала шли только на изготовление браги. Но асы скоро обнаружили, что если жевать сушеные яблоки зимой, чувствуешь себя намного здоровее. Среди асов Живуд из вежливости считалась «девственницей» и была также известна под именами Идунн и Гевьон. [Позднее в скандинавской мифологии Идунн и Гевьон стали различаться как две разные богини. Причем Идунн была богиней вечной молодости, снабжавшей богов молодильными яблоками, а Гевьон – богиней девственности. Но у греков сходная с Гевьон богиня Геба одновременно заведовала и этими яблоками.]. Главной данью Нуристана все же оставался камень-берилл. Еще во время войны с юш Брез сумел захватить в одной из пещер этого племени прекрасное ожерелье из аквамаринов и изумрудов, известное позже как ожерелье Брисингов. Брисингами в скандинавской мифологии называли карликов, добывавших драгоценные камни. По-иному брисингами можно было бы называть нуристанцев, подданных Бреза (Бреса). Со временем ожерелье каким-то образом перешло во владение Фрейе. В тот же период Брез однажды набрел на пещеру, в которой был очень большой запас оружейного берилла («золота и серебра» или «солнца и луны»). Брез убил хозяев пещеры и хотел присвоить себе всю добычу. Но Хеймдалль отобрал большую ее часть в пользу Одина. Главным, разрабатываемым нуристанцами, месторождением берилла была одна моренная гряда, где в глине можно было найти куски берилла всех его разновидностей. Брез и Хеймдалль сразу же запретили нуристанцам приближаться к этой гряде без их ведома и выставили там караул из особо верных воинов-асов. Раскопки гряды разрешались только в определенное время под наблюдением самого Хеймдалля. Обычно он сидел у ручья и следил, как обмывают все найденные камни, забирая лучшее. Вследствие этого он получил от своих еще одно прозвище – Вушум [«мытарь» от германского слова «ваш» (мыть)]. Это прозвище было усвоено также и нуристанцами. Нури, кстати, верно заметили, что Вушум по положению выше, чем Мунда Муйн (Безбородый наместник) – так они по-своему называли Бреза. Асы тоже стали титуловать Бреза своим наместником или посадником – Форсети. Резиденция наместника находилась у подножья самой величественной горы Нуристана – Кашмунда. Здесь Брез, как это уже стало в обычае асов, контролировал святилища нури и юш. Владение Нуристаном было для асов едва ли не важнее контроля над Ванахеймом (страной ванов).
В эти годы Локи честно старался стать первым другом асов и Одина. Он многое делал в их пользу. Одним из самых важных его дел в тот период было создание свинофермы. Как уже говорилось, Локи видел в Парсе одну такую и решил основать другую поблизости от зимнего Асгарда на реке Пяндж. Он подыскал подходящее ущелье и при помощи своих дружинников загнал туда стадо диких кабанов. Корма в этом ущелье было так много, что не было нужды убивать всех свиней перед началом зимы. Теперь на зимних пирах у Одина всегда была свежая свинина. С этого времени возникла скандинавская легенда о бессмертном кабане Хильдисвини, которого можно было снова и снова готовить для пиров эйнхерниев – обитателей Вальгаллы. Локи посоветовал также Одину переселить в Асгард с озера Ой-Сива вана по имени Ягр. Этот Ягр (асы звали его Эгир) был лучшим мастером по приготовлению пива и квасира. Он готовил напитки в глиняных горшках. Сначала давал им перебродить, а потом в нужный момент прекращал брожение, бросая в сосуды раскаленные камни. В завершение процесса он процеживал брагу через смесь песка и сухой травы. [Прозвище «Ягр» означало «игра» - так ваны называли процесс брожения хмельных напитков]. Однако по мере того, как крепла империя асов, они все меньше нуждались в помощи и посредничестве Локи. Вскоре некоторые из них (в первую очередь Тор) начали выказывать пренебрежение к «великому вождю ариев». Первой серьезной обидой стало избиение Тором Ормунганда-Балы. Как-то летом Один послал Тора и Тюра к морю турсов. Они должны были посетить там Хюмира и как-либо напомнить ему, что он является данником асов. Тюр был рад навестить мать и держал себя вежливо в доме Хюмира. Но Тор, давний ненавистник турсов, был бсолютно чужд всяких сантиментов. Он вел себя вызывающе и во время рыбалки нашел повод устроить потасовку с Ормунгандом. Кончилось тем, что он выбросил юношу из лодки и пытался утопить. Тюру с трудом удалось успокоить побратима. В конце концов, Тор потребовал у Хюмира его самый лучший горшок для приготовления пива и взял его, перебив несколько других. Разозленные приморские турсы, отвыкшие от произвола асов, попытались напасть на отряд Тора и Тюра на обратном пути, но асы сумели отбить это нападение, убив многих из нападавших. Локи узнал о подробностях этого похода из уст самого Тора, который хвастал во хмелю своими подвигами.
Похвальбу Тора слышал не только Локи, но и брат Балы Кариша-Фенрис. И раз после очередного излияния Чокнутого Тора (Vingl-Tor), не тратя лишних слов, Фенрис заехал ему кулаком прямо в болтливый рот. Удар был таким сильным, что Тор упал, давясь несколькими выбитыми зубами. В бешенстве Тор бросился на Фенриса с оружием, но тот ловко отнял у него Мьёльнир и забросил так далеко, что найти его смогли только через три дня и только с помощью Локи. Говорили, что молот Тора похитил молодой турс по имени Трюм. Локи вкрался к нему в доверие и узнал, что молот тот вернет только в обмен на ласки Фрейи, в которую был втайне смертельно влюблен. Локи посчитал, что эта цена вполне приемлема для Фрейи, которая к тому времени уже имела интимные отношения со многими мужчинами в Асгарде. Но Фрейя уперлась, твердя, что связь с турсом унизит ее достоинство. Тогда Локи не осталось ничего другого, как обещать Трюму привести Фрейю к нему ночью с условием, что тот вернёт молот до начала свидания. Но Лукавый ввел к Трюму в темноте самого Тора. Тор наощупь опознал свой молот, рассмеялся и одним ударом расколол череп наивного турса. Хотя Локи уплатил Тору богатые отступные за выбитые сыном зубы и вернул молот, этот случай мог неблагоприятно отразиться на дальнейшей судьбе Фенриса. Он показал Одину, что воспитанник Тюра не забыл брата, и в дальнейшем, скорее всего, станет могучим врагом асов. От него решено было избавиться. Неизвестно было только, как это сделать. Фенрис был чрезвычайно силен и мастерски владел всеми видами оружия. Попытались его отравить, но яд на него не подействовал. Тем не менее, с этого времени он держался настороже. Тогда Один придумал, как «связать его веревкой, сплетенной из женских бород». Надо сказать, что к тому времени в храме «Каменный Лес» произошла настоящая революция. Старая Ангар-Бади умерла, а ее дочь Хель была признана большинством жриц-блудниц слишком мрачной особой, чтобы стоять во главе них. На должность главной жрицы была избрана одна очень распутная и в то же время умная женщина, которая и унаследовала титул Ангар-Мани. Эта новая Ангар-Мани, ставшая одновременно и новой Ангар-Бади, была в самых лучших отношениях с Одином. И вот Игг-Один с ней договорился о том, что когда пришлет в ее храм-бордель молодого и пылкого Фенриса, она сделает все, чтобы жизнь его стала сплошным праздником секса, выпивки, обжорства и безделия. Один был уверен, что всего несколько месяцев такого режима превратят богатыря Каришу в настоящую развалину. Отправка Фенриса в ссылку проходила в два этапа. Сначала его отослали вместе с Тюром в главный кринг асов на озере Аталон и тем самым оторвали от Локи. Потом Тюр объявил Фенрису, что ему велено отправиться в Каменный Лес к Ангар-Бади. Фенрис не знал, что его приемная мать умерла и с радостью согласился. Он был очень удивлен, когда вместо старой Ангар-Бади увидел новую. Нельзя сказать, что эта новая ему совсем уж не понравилась (она вела себя с ним очень тепло). Но отсутствие сестры Хель его все-таки очень настораживало. Между тем, Хель находилась недалеко. Она перебралась к перевалу Валваляк, где жила вместе с Гармом и вместе с ним обеспечивала похороны асирских героев на горе Валаскьяльф. Это занятие давало ей некоторую независимость, а также неприкосновенность со стороны новой настоятельницы храма Богини, равно как Гарм, ставший ее мужчиной, обеспечивал ее безопасность. Хель сразу узнала о прибытии брата, но пришла повидаться с ним ночью. Она не хотела, чтобы кто-то подслушал их разговор. Ведь она знала о том задании, которое получила настоятельница от Одина в отношении Фенриса. Хель очень просила брата бежать или, по крайней мере, переехать жить к ней под перевал. Фенрис согласился только на второе. У него уже созрел план действий. Он не собирался совершенно отказываться от нескольких месяцев приятного отдыха в окружении красавиц. Пусть Один думает, что он теряет силы в их объятиях. Но в то же время он твердо решил тратить на это сил лишь столько, сколько не будет мешать его физическим упражнениям и упражнениям с оружием. Отчего-то он был уверен, что его сила и умение владеть оружием могут ему очень пригодиться и весьма скоро. В спарринг-партнеры он решил взять себе Гарма. Несмотря на желание скрыть, что ему что-то известно о планах Игга, утром при прощании с Тюром Фенрис все же не утерпел от одной опасной для него выходки. Уходя, Тюр предупредил своего ученика, чтобы он не вздумал по своей воле появляться в Кринге, потому что его могут там убить. Эта ссылка назначена ему Одином для его же безопасности. Так что пусть спокойно живет в храме и наслаждается. Последние слова Тюра о наслаждениях и то, что его строгий наставник ничего не сказал о продолжении занятий с оружием, убедили Фенриса в том, что Тюр в курсе планов своего отца. Почувствовав в душе неудержимый гнев от обманутого доверия, Фенрис с горящим взором и улыбкой на губах, в «дружеском рукопожатии» так сильно сжал ладонь Тюра, что тот почернел от боли и вынужден был свободной рукой ударить «озорника» в подбородок. Удар Тюра был таков, что слегка повредил Фенрису челюсть, отчего тот некоторое время не мог закрыть рот. Рукопожатие Фенриса было таким, что ладонь Тюра не могла восстановиться целый год. Игг-Один, узнав об этом, шутил, что Тюр положил руку в пасть клыкастому волку Фенрису, и тот ее отгрыз.
После неприятностей с сыновьями случилась настоящая трагедия с Хёдом, слепым братом Локи. Дело было в Кринге. Туда с визитом нагрянул великолепный Бальдр. По его словам, ему наскучило постоянное общество буришков, и он захотел опять в полной мере ощутить себя асом. Между прочим, Бальдр считал себя лучшим в мире бойцом. Особенно кичился он умением стремительно уклоняться от ударов метательного оружия – пращей, копий и даже стрел. Это и довело его до гибели. В один прекрасный день он устроил представление. Любой желающий мог метнуть в него какое-либо смертоносное оружие. Бальдр даже пообещал хорошую награду тому, кто сможет его хотя бы отчасти задеть. Тому же, кто его ранит, он клятвенно обещал не только награду, но и полный иммунитет от возможной мести. Многим хотелось получить награду. Но, то ли Бальдр действительно был неуязвимым быстрым бойцом, то ли стрелки, несмотря на его клятвы, побаивались серьезно ранить его, а то и убить. Никто не смог задеть любимого сына Одина. Тут кто-то углядел в толпе зрителей слепого Хёда. Впоследствии утверждали, что это был его брат Локи. И вот все стали уговаривать Хёда стрельнуть в Бальдра из лука наудачу или на звук голоса. Хёд долго отнекивался, но, в конце концов, уступил. Ему дали в руки лук со стрелой и повернули лицом в сторону Бальдра (и опять в этом обвиняли потом Локи). Бальдр, однако, сказал, что ему стыдно уклоняться от стрелы слепого на таком большом расстоянии, и подошел к Хёду чуть ли не на десять шагов. Хёд натянул тетиву и пустил стрелу. Однако в последний момент рука неопытного стрелка дернулась, и стрела впилась Бальдру глубоко в кишки. Разумеется, сказали, что это Локи направил руку брата. И вот умирающий Бальдр начал требовать от каждого своего родича, начиная с отца Одина, клятвы не мстить за его смерть. Отказать умирающему было нельзя. Вскоре не осталось ни одного кровного родича Бальдра, которому только и могло быть предоставлено право быть мстителем. За тех, кого не было в то время в Кринге, Бальдр заставил клясться Одина. Не вспомнил Бальдр только об Улле. Улль был пасынком Тора, и кое-кто считал его сыном Локи, рожденным от предосудительной связи последнего с супругой Тора Сив. Последним желанием Бальдра, которое он шепнул на ухо своему отцу, была просьба не хоронить его во льду. - Не хочу быть съеденным снежным барсом, - шептал Бальдр, улыбаясь; так он и умер с улыбкой на устах. Тело Бальдра сожгли на костре. Так всегда поступали в летнее время, если поблизости не было горного ледника. Не было никакой возможности доставить труп в сохранности хотя бы на Валаскьяльф. В проповеди на эту тему Один не преминул разъяснить всем, что Бальдр улетит в чертоги Вальгаллы вместе с дымом. Но многие думали, что Бальдр все-таки улетел в страну Хель, до которой было ближе. Так думал и младший брат Бальдра Хермод. Этот мистически настроенный молодой мужчина задумал даже подняться на гору Валаскьяльф, чтобы найти там умершего и испросить у Хель разрешения вернуть его в мир живых. С трудом Одину удалось его тогда отговорить, обещая, что скоро Бальдр и сам воскреснет, а с ним воскреснет и Хёд.
Хёд умер? Да. И вот как это произошло. Не успели головни костра Бальдра остыть, как к Одину подошла его жена Фригг и, фыркая, точно злобная тигрица, потребовала отомстить за смерть сына. - Я не могу, - возразил Один. – Мы все дали клятву не мстить. - Не все! – яростно сверкнула глазами Фригг. – Думаешь, я не знаю, старый снохач, что Улль это твой сын от твоей снохи Сив?! Улль не давал вашей глупой клятвы сам, и не давал никто за него! - Но согласится ли Улль убить слепого и, в общем-то, невинного человека? Он такой же чистюля, как и Тюр. - Согласится, если ты открыто признаешь его своим сыном. Он часто говорил, что ему очень не нравится считаться сыном Локи. Ежели что, берусь его уговорить. - Но как быть тогда с Тором? Да и я тоже буду опозорен. - Хорошо. Признай его своим приёмным сыном по крови. Этой формулой ты только намекнешь на то, что Улль тоже твоей крови, но не признаешься, что он твой сын. Это ведь может означать, что отцом Улля является кто-то из твоих кровных родичей, а не Локи. Уллю этого будет достаточно. Он также с радостью воспользуется правом мстить за Бальдра как за своего кровного родича, чтобы окончательно утвердить свое новое положение. И вот Один усыновляет пасынка своего сына Тора. В легендах скандинавов говорится, что специально для мести Хёду Один зачал от женщины по имени Ринд (Корова) сына Вали. И этот Вали родился через день после зачатия и в тот же день вырос и стал взрослым. Такое в реале может случиться именно в случае усыновления. Имя Вали означает «волк». Но и имя Улль тоже означает «волк». Один дает новому своему сыну новое имя, чтобы все поскорее забыли, что этот его сын был пасынком другого его сына. С той же целью, чтобы лучше скрыть неприглядные факты, оглашается также и нововымышленное имя матери нового сына Одина. Впрочем, оно отнюдь не оскорбительно для Сив. Корова была в то время, как и сегодня, священным животным Индии, и сравнение с ней было лестным. Беда была бы в том, что в Индии коров называют «гав», а словом «ринд» называют развратных женщин – проституток. К вечеру того же дня новый кровный брат Бальдра вызывает его убийцу Хёда на поединок. При этом благородный Улль объявляет, что будет сражаться со слепым Хёдом, имея на глазах плотную повязку, чтобы шансы были равны. Через века в память об этом решении человека Улля скандинавы будут обращаться к богу Уллю как к покровителю честных поединков. Но был ли поединок действительно честным? Ведь Хёд никогда в своей жизни не сражался, а Улль не раз участвовал в битвах. Думается, что итог поединка был закономерен. Калека Хёд был убит. Единственным, кто его оплакивал в тот день, был его кровый брат Локи: «Эх, Хаджати, Хаджати! – говорил он про себя, называя брата его индийским именем. – Я отомщу за тебя.
Этот сайт предназначен для тех, кто увлекается загадками истории и в первую очередь истории славян, а также для тех, кто интересуется актуальными вопросами российской и мировой экономики, и ещё немного юмора. Александр Козинский перепробовал в своей жизни массу профессий. Много лет был простым рабочим, потом инженером-металлургом, экономистом-аналитиком (кандидат экономических наук, автор книг по фундаментальным вопросам экономики, работал в Администрации Челябинской области, был экономическим обозревателем ряда областных и федеральных СМИ). Серьёзно занимался социологическими опросами в составе челябинского социаологического центра "Рейтинг" под руководством профессора Беспечанского. Воглавлял областной избирательный штаб генерала Лебедя.
В настоящее время находится на покое, имея досуг свободно писать о том, о чём раньше мог говорить лишь в кругу друзей.
Этот сайт предназначен для тех, кто увлекается загадками истории и в первую очередь истории славян, а также для тех, кто интересуется актуальными вопросами российской и мировой экономики, и ещё немного юмора. Александр Козинский перепробовал в своей жизни массу профессий. Много лет был простым рабочим, потом инженером-металлургом, экономистом-аналитиком (кандидат экономических наук, автор книг по фундаментальным вопросам экономики, работал в Администрации Челябинской области, был экономическим обозревателем ряда областных и федеральных СМИ). Серьёзно занимался социологическими опросами в составе челябинского социаологического центра "Рейтинг" под руководством профессора Беспечанского. Воглавлял областной избирательный штаб генерала Лебедя.
В настоящее время находится на покое, имея досуг свободно писать о том, о чём раньше мог говорить лишь в кругу друзей.